Как устроена Наука
©Данилюк Анатолий Иванович Серия научно-популярных статей «Как устроен этот Мир» предназначена, в первую очередь, для школьников и студентов, интересующихся вопросами современной физики, но может быть полезна и их преподавателям и другим читателям. Серия призвана заполнить некоторые пробелы в информации о состоянии современной науки, исторически сложившиеся вследствие излишней специализации, коммерциализации и милитаризации ее частей. В статье «Как устроена Наука с её собственной точки зрения» рассказывается о науке с точки зрения некоторых её частей – теории моделирования, теории информации, теории управления, теории систем. Другие вопросы раскрываются в других статьях серии.
-
На «научном» языке Наукой называется совокупность обобществлённых полезных представлений о Мире, частями которого мы являемся. Эту совокупность можно называть ещё и системой представлений о Мире, и моделью представляемой части Мира и просто информацией о Мире, в зависимости от того, что мы хотим подчеркнуть таким функциональным названием. Ибо, как говорил один известный капитан, «Как вы яхту назовёте, так она и поплывёт».
«Чтобы точно действовать, надо точно мыслить. Чтобы точно мыслить, надо точно говорить. И наоборот», – так дружно утверждают управляющие обычно нашей жизнью Его Величество повседневный Опыт и Её Величество блистательная Наука, построенная из самой твёрдой части Опыта, как Ева из ребра Адама. К сожалению, их сходство с людьми на этом не заканчивается, и они даже разругиваются иногда, как и потомки Адама и Евы. И с похожими последствиями для подданных. Тогда нашей жизнью начинает исподтишка править их общий предок Хаос.
Наука – тоже часть этого Мира. Только она состоит не из практически вечных вакуумных частиц, как мы, её носители, а из наших «нематериальных» частей, наших недолго живущих представлений о сочетаниях таких частиц – частях Мира. Впрочем, наши недолговечные представления живут несравненно дольше сочетаний наших практически вечных частиц. В среднем примерно в 1029 раз. Ведь мы заменяем и переупаковываем свои частицы при каждом нашем перемещении в вакууме на один шаг вакуумной упаковки, равный размеру протона. И это при нашей межзвёздной скорости в сотни километров за секунду. Но о нас и звёздах отдельный разговор.
Некоторые из своих представлений мы называем знаниями-теориями, некоторые – предположениями-гипотезами, а некоторые – заблуждениями-ошибками. Некоторые представления существуют в единственном числе и принадлежат кому-то одному из нас, составляя его личный неповторимый опыт. А некоторые существуют в виде множества копий разного качества, принадлежащих разным людям. Их-то и принято называть обобществлёнными, принадлежащими обществу, хотя обычно с ними знакомы далеко не все члены общества, несмотря на упорные попытки общества дать всем хорошее образование. Увы, «если тебе дали образование, то это ещё не значит, что ты его получил». Поэтому пока что «наука – свет, но неучёных – тьма». И божественная вечно юная красавица Наука, окружённая преклоненными перед ней в трепетном ожидании жрецами-учёными, обдаёт таких ледяным холодом. Она верит только беззаветной пламенной любви полностью преданных ей благородных принцев и только им отвечает взаимностью прекрасных мгновений научных открытий.
Некоторые представления мы называем полезными, некоторые – бесполезными, а то и вредными. При этом не всегда отличаем полезность, как источник объективной пользы, от ценности, как результата субъективной оценки. Да и несомненная польза для одних людей не всегда бывает пользой для других. И любое представление обычно зарождается в одном мозгу и только затем в процессе общения распространяется в обществе. «Идеи становятся материальной силой, когда овладевают массами» – это оттуда. А возможности и заинтересованность в распространении представлений у разных людей обычно разные. Вот и обобществляются иногда в Науку разные представления, объявляемые сначала торжественно гениальными и очень полезными, а потом раздражённо – заблуждениями и очень вредными. Бывает и наоборот. Но удивляться нечему. Такова Жизнь. А ей видней, этой великой изобретательнице, поставившей себе на службу даже свою противоположность Смерть и поручив ей гарантию выхода из всех похожих тупиков для всех любителей не учиться. Учащиеся же обычно управляются сами. Поэтому ошибки только тормозят, но не останавливают развитие Науки. Хотя и это, как предупреждает общая теория систем, может оказаться непозволительной роскошью в нашем бесконечно зыбком и текучем вероятностном Мире.
Несмотря на большую долговечность вакуумных частиц, из которых мы состоим, долговечность нашей собственной «плоти»-формы незначительно отличается от долговечности наших представлений. Этот статистический факт когда-то послужил даже поводом для ироничного высказывания, что «идеи не побеждают и не умирают, а приходят и уходят вместе с поколениями своих сторонников». Это шутка, естественно. «Умные люди предпочитают учиться на чужих ошибках», естественно, не забывая о своих. Поэтому многие идеи сменяются чаще, чем поколения их носителей, обеспечивая вместе со школьным общим и высшим специальным образованием ускоренное развитие Науки.
Каждый из нас и все мы вместе – бесконечно малая часть бесконечно большого Мира. Но не нулевая! А отличающаяся от нуля, пусть и очень мало по вселенским масштабам. Вследствие конечности наших пространственно-временных размеров мы существенно ограничены, поэтому не можем объять необъятное. Но нам хочется, и мы стараемся, дробя даже бесконечное необъятное на посильные для нас конечные части. И это превращает нас в могущественных повелителей и правителей этих частей, а значит, в какой-то мере, и в маленьких властелинов большого Мира.
Эффективный лозунг правителей древнего Рима «Разделяй и властвуй» мы привычно применяем везде и всегда. Вот и единую Науку о едином Мире мы условно делим на направления и отрасли, их – на конкретные специализированные науки, те – на отдельные теории и гипотезы. Да иногда так увлекаемся делением, что забываем о его цели и условности. И спохватываемся только тогда, когда представители разных условных частей Науки перестают понимать друг друга, а то и начинают усердно мешать друг другу, замедляя её развитие. Особенно, когда их к этому подталкивают. По недомыслию, как некоторые добравшиеся до власти сверхузкие специалисты не того профиля и просто недоученные «денежные мешки» заведомо другого профиля. Или вполне сознательно, как обожающие темнить спецслужбы противоборствующих государств. Тогда начинаются разговоры об очередном «кризисе Науки», хотя в действительности это совсем не её кризис, а только наш собственный и наших взаимоотношений. Но проходит время, кризис всем надоедает, и Наука снова начинает ускоренно развиваться. Да так, что начинают поговаривать уже об «информационном взрыве», бороться с которым тоже находятся желающие. Как правило, те же и по тем же причинам.
С точки зрения теории систем, Наука – это одна из высших открытых развивающихся сверхкритических подсистем Мира. Поэтому, даже имея таких недолговечных носителей, как люди, она живет дольше их и продолжает развиваться. Но любой успешной системе присуще стремление к самосохранению. Без этого, как и без развития, вероятность её длительного существования в бесконечном постоянно меняющемся Мире падает практически до нуля. Поэтому Наука предлагает и своим носителям путь к личному бессмертию и благополучию через вечное развитие. Ведь каждый из нас физически является тоже открытой системой. Остаётся только послушать Науку, преодолеть смертоносную, в прямом смысле, лень и стать ещё и полноценными развивающимися и сверхкритическими системами. Тогда людям откроется и станет доступным весь необъятный Мир.
С точки зрения теории моделирования, Наука – это одна из моделей нашего Мира, части которой, как и полагается моделям, не имеют ничего общего с моделируемыми ними объектами-частями Мира. Абсолютно ничего общего, кроме умения людей пользоваться и теми и другими для предвидения событий и управления ними. Поэтому для умелого человека моделью любой части Мира может служить любая другая часть Мира. Хоть Наука, хоть след от вил на воде, хоть популярная кофейная гуща.
Управление частями Мира является конечной целью Науки. Это её «звёздный час». Хотя пока что всегда сводится только к простому сближению «управляемых» частей Мира на расстояние, достаточное для их дальнейшего самостоятельного взаимодействия. Совокупность средств управления называется Техникой. Совокупность операций управления – Технологией. Совокупность знаний о них – прикладными науками, специализированными частями большой единой Науки-Модели, стремящейся предвидеть последствия взаимодействий любых частей Мира, включая управляемые. Предвидеть, не полагаясь на случайное угадывание, с помощью более надёжного моделирования.
Процесс моделирования заключается в по-парном сопоставлении наблюдаемых элементов доступной модели с воображаемыми элементами недоступного моделируемого объекта. Главными критериями оценки моделирования являются точность и своевременность предвидения событий. Важным, хотя и подчинённым, критерием является удобство того, кто моделирует. С важностью точности и своевременности предвидения последствий своих действий хорошо знаком каждый с детства по многим приятным и не только впечатлениям. А неудобства способны приводить даже к полной нецелесообразности предвидения, если оно становится несвоевременным или затраты на него превышают предотвращаемый ущерб. Тогда из разумных удачливых моделистов-предсказателей мы превращаемся в обычных гадалок и игроков с надеждой, но практически без шансов на случайный выигрыш. В Мире малых вероятностей сложных событий вероятность несравненно более простого проигрыша почти равна единице. И редким случайным выигрышем Хаос одаривает не случайно. Это его приманка в азартной игре на пути в небытиё для недалёких простаков. Но и подарок умеющим извлекать пользу и из случая. «Хаос двулик, он Разуму опора».
Точность, своевременность и удобства моделирования полностью определяются выбором модели и операций сопоставления. Моделью может служить всё – математическая формула, рисунок, географическая карта, стальной копир обрабатывающего станка, график или таблица, медицинский или химический справочник, программа компьютера. Любой учебник, любая теория, и вся Наука в целом являются тоже всего лишь моделями, частями других моделей, Разума и Сознания, служащих единственной цели – предвидению и управлению событиями в непостоянном Мире.
Многие люди, не задумываясь над разницей между частями Мира и их моделями, спорят до хрипоты якобы о свойствах частей Мира. В действительности они всегда спорят не о Мире, а только о своих собственных представлениях-моделях. Ведь люди не в состоянии знать ничего, кроме своих представлений. Любые знания и есть модели.
Любые модели всегда отличаются от моделируемого объекта, поэтому всегда неточны. Самой точной моделью был бы сам моделируемый объект. Но беда в том, что модель нужна тогда, когда объект недоступен по какой-то причине. Например, когда находится слишком далеко или за какой-то преградой в пространстве. Не говоря уже о времени, малейшее отдаление в котором является пока непреодолимой преградой для людей. Поэтому в качестве модели любого объекта всегда используется другой объект. И не всегда похожий. Но всегда наиболее удобный из доступных.
А вот критериев удобства много, и они у разных людей разные. Одни предпочитают что-то попроще, другие – что-то поточнее, третьи – что-то транспортабельнее. Вот и истомляются люди в спорах не о том, о чём хотят слышать. И слышат обычно только то, что хотят слышать, а не то, что им говорят. Это не только «первое правило волшебника», которое же «первое правило мошенника», но и один из основных законов теории информации. Для приёма любого сообщения-информации необходим не только закодированный этой информацией поток волн или частиц, но и декодер – устройство, способное перевести сообщение-информацию с непонятного обычно кода-языка потока-носителя на язык, понятный для приёмника-человека, точнее, его мозга. Чем сложнее код, тем сложнее и точнее нужен декодер. Любой дефект декодера превращает любой поток ценнейшей информации в надоедливый бесполезный шум, знакомый всем школьникам и студентам, пропустившим часть объяснений учителя. Мир со всех сторон непрерывно рассказывает нам о себе, но мы его не слышим без Науки. Сколько ни объясняй устройство атомного реактора или космического корабля самому сильному и ловкому, но неграмотному, представителю доблестного племени «мумба-юмба», он ничего не поймёт без предварительного получения соответствующего физико-технического образования. А получить такое образование не сможет без базового филологического образования. А для такого образования надо, чтобы в языке мумба-юмба были нужные слова-понятия и грамматика. Чтобы кто-то внёс их туда. Увы, «чтобы точно мыслить, надо точно говорить».
Процесс получения любого образования заключается в построении соответствующего декодера в голове учащегося. Но Мир большой, а голова маленькая, и построить универсальный декодер невозможно в принципе, тем более, за короткое время. И жизнь коротка, и потерянное время не воротишь. Вот многие люди многого и не слышат, имея уши, и не видят, имея глаза. И каждый кулик своё болото хвалит в мельтешении и сутолоке собственной ограниченности. И только некоторые люди, потратившие больше времени на глубокое разностороннее образование, способны понять и преодолеть информационные барьеры между людьми и стать творцами нового. Такие и оказывают наибольшее влияние на Историю.
И такие всегда есть среди нас, только обычно ни окружающие, ни они сами не догадываются об этом, пока не встанут перед свершившимся фактом. Выявить таких как можно раньше и дать им знаний как можно больше и является одной из самых главных системных обязанностей их учителей. Любой хороший учитель мечтает воспитать превосходящего его ученика. Любой благодарный ученик имеет возможность превзойти своего учителя и продолжить его дело. И любой нормальный руководитель пристально следит за подчинёнными, выискивает наиболее способных и предоставляет им возможность профессионального роста. Это тоже одна из главных системных обязанностей любого руководителя перед обществом. Если бывают исключения, то только потому, что «в семье не без урода». По той же теории вероятности. Но умные люди даже уродство способны поставить на службу красоте, оттеняя её. «Кадры решают всё».
Чисто математически процесс моделирования может быть представлен в виде умножения матрицы описания модели на матрицу операций моделирования-сопоставления частей модели и моделируемого объекта для получения матрицы описания этого объекта. Любой учитель математики или физики может объяснить учащимся, что такое матрица и как с ней обращаться. Студенты учат это в курсе высшей алгебры. Матричное исчисление очень удобно для отображения сложных процессов, когда нельзя пренебречь многими факторами. Матрицы выглядят на бумаге как такие себе многомерные таблички со многими пронумерованными элементами, номера которых являются координатами-адресами соответствующих элементов в матрице. С матрицами можно производить все знакомые школьникам алгебраические действия, потому что вся школьная алгебра является частью матричной алгебры, только базовой нулевой мерности, без представления о которой невозможно переходить к высшим мерностям. Все знакомые школьникам вектора и системы уравнений являются одномерными («линейными») матрицами. Некоторые из простейших разновидностей матриц, широко используемых в физике и технике, называются тензорами.
Следует отметить, что математическое моделирование всегда считалось лучшей разновидностью моделирования. И не зря. Это вызвано его удобством. Тем, что человеку не приходится постоянно таскать с собой повсюду другие громоздкие материальные носители моделей, и позволяет ограничиваться тем, что и так обычно находится при нём – его головой («безголовые» не в счёт, то о другом). Важной особенностью математических моделей является простота и лёгкость стыковки их частей, являющихся всегда однотипными в отличие от частей других моделей. Именно эти удобства обеспечили господство математического моделирования в Науке. Но называть математику в порыве восторга «языком Науки» все-таки неверно, так как в действительности языком Науки является наш собственный язык со всеми его достоинствами и недостатками. Любые же математические, химические, астрологические и другие формулы являются только очень удобными сокращёнными записями наших словесных выражений и не несут ничего больше, чем мы в них вкладываем.
Поэтому всегда следует помнить, что математика – это только одна из многих разновидностей моделирования, являющаяся лучшей намного чаще других, но только тогда, когда «под руками» нет ничего ещё более лучшего. А критерием служит результат, с которым не всё так просто, как хотелось бы.
В основе любого моделирования находится наша обычная вера в то, что результаты этого моделирования совпадут с результатами последующих наблюдений. А эта вера полностью основана только на весьма неполной статистике предыдущих наблюдений и на ничем не обоснованной надежде, что моделируемые события впредь будут повторяться при тех же условиях так же стабильно, как повторялись в прошлом. Но наш Мир более сложен, чем любая модель, которую мы можем себе позволить. Поэтому в результатах любых предыдущих наблюдений и любых последующих модельных предсказаний всегда кроется огромное количество неучтённых факторов, превращающее любую из самых «точных» «естественных» наук только в дотошного бухгалтера-регистратора статистики наблюдений, а её предсказания – в гадания, только с более «солидным», чем кофейная гуща, «обоснованием» типа «так раньше было». Впрочем, дно чашки с кофейной гущей с той же научной точки зрения не уступит монитору компьютера, если ним так же управлять.
Об этом всегда надо помнить, принимая к руководству любые научные расчёты и прогнозы. Как и о том, что даже такое, кажущееся очень хлипким, «обоснование» позволяет Науке предвидеть множество событий с точностью, достаточной для управления ними и позволяющей говорить даже о властвовании над ними вооруженного Наукой Человека. Об этом надо помнить всегда, чтобы не требовать от учёных больше, чем они могут дать, но и не пренебрегать их рекомендациями в угоду серой некомпетентности, рвущейся к Науке только из-за блеска даримых ею денег, власти и славы, но не истины.
И спорить можно и нужно, но только о разнице между разными расчётами и прогнозами, чтобы определить лучший из них для принятия к руководству. И только до принятия. После – бессмысленно. Как бессмысленно и слишком прислушиваться к мнению слишком амбициозных и, поэтому, редко компетентных спорщиков. «Бойтесь коротеньких истин и больших неучей». Это вам сэкономит многое и много.
Все части Мира с давних пор принято условно делить на субъекты и объекты. Мы – субъекты, наблюдающие за объектами и управляющие ними (лат. objective – наблюдать, subjectum – наблюдающий). Условность такого деления заключается как в том, что любые субъекты ощущаются-наблюдаются другими объектами-частями Мира, поэтому невозможно однозначно сказать, кто кого наблюдает, так и в том, что все субъекты реагируют на другие части Мира, поэтому невозможно однозначно сказать, кто кем управляет. Но такая условность всё-таки лучше, чем ничего. Она даёт возможность хоть как-то ориентироваться в этом бесконечно сложном Мире. А неудобство неточности будет стимулом для молодых поработать и устранить её. «Нет худа без добра».
Среди многих частей Мира Наука видит и себя. Пока что маленькой, потому что конечной, состоящей из ограниченного множества человеческих представлений о некоторых частях Мира. Но в перспективе такой же бесконечно сложной и непрерывной, как и сам Мир. Вот только отнюдь не равноправной, а «идеальной» частью, отличной от прочих «материальных» частей, которые она тоже делит на более близкие ей субъекты-носители самой Науки и на «всякие прочие» части-объекты Науки. Такая неприкрытая попытка явной дискриминации множества огромных частей огромного Мира одной крохотной Наукой могла бы быть расценена как мания величия. Если бы не одно обстоятельство, делающее её не мнимой, а настоящей Повелительницей. Она даёт возможность своим носителям-людям властвовать над событиями, предвидеть их, упреждать, изменять и направлять. И постепенно превращает крохотных конечных немощных субъектиков в могущественных Правителей огромного Мира, одним движением мысли покоряющих Пространства и Время. А вместе с ними и саму Науку, принося ей счастье развития. В этом отношении Её Величество Наука оказывается не такой уж и бескорыстной бессребреницей. Ведь развитие считается теорией систем самым главным признаком и самой главной ценностью всех высших систем. «Да не оскудеет рука дающего».
В основе всех представлений о Мире лежит простая вера любых субъектов (включая и тех, кто это отрицает) в существование и заметность окружающего их Мира. Разумной альтернативы такой вере не существует, потому что такая вера лежит в основе того, что мы называем разумом. Без такой веры и наука, и религия, и любые знания, и любые действия, и жизнь вообще становились бы бессмысленными. Только такая вера превращает представления субъекта о Мире в полезные модели для прогнозирования событий, а прогноз событий – в инструмент для управления ними. Вера в разум рождена надеждой на улучшение наших отношений с Миром. А надежда – нашим желанием ощущать и делать его лучшим, нашей любовью.
Вера. Надежда. Любовь. Им поклонялись и наши предки. Любовь создаёт надежду, надежда создаёт веру, вера создаёт разум, разум создаёт науку, наука освещает Мир, чтобы мы могли стать его лучшей частью, улучшить себя для него и его для себя. Мы – вершина предыдущей эволюции и начало нового Мира, поэтому мы просто не имеем права преклоняться перед тем, что ниже нас, и оскорблять этим то, что выше. Это тоже знали наши предки, которым мы обязаны всем лучшим, что имеем в этой жизни. И наша ближайшая обязанность в память о предках – сделать жизнь наших потомков ещё лучше. А для этого надо знать то, что советует нам Наука, знать «что» и «как» делать.
В одном из учебников для конструкторов есть полезный совет прежде, чем начинать любое дело, ответить себе последовательно на четыре вопроса: «Зачем?», «Что?», «Как?» и «Сколько?». Именно в такой последовательности. Первый вопрос организационно-политический, постановка цели. Без чёткого ответа на него не стоит начинать ни одно дело. Ибо может оказаться, что его не только бесполезно делать, это ещё полбеды, но и нельзя ни в коем случае делать. Такое случается сплошь и рядом, потому что плохое обычно проще и, поэтому, делать его легче, чем хорошее. Разрушать легче, чем строить, но всегда не так приятно. Второй вопрос – физический, ответ на него определяет физический вид результата работы. Третий вопрос – технологический, ответ на него определяет сущность самой работы как совокупности рабочих операций и исходных условий, материалов и инструментов. И четвёртый вопрос – экономический, ответ на него позволяет определить трудовые и материальные затраты и оценить полноту достижения цели, поставленной первым ответом. Только в такой последовательности и ни в коем случае не наоборот, как советуют некоторые. Жизненно-важные цели важнее любых затрат.
А важнейшей жизненной целью любой высшей системы является всестороннее развитие для повышения её устойчивости к отрицательным воздействиям её огромного окружения. Это прямо следует из нашего представления о Мире-Суперсистеме и взаимодействии его частей-систем, которое тоже является одной из частей современной Науки. Мы находимся внутри этой Суперсистемы, и она находится внутри каждого из нас. И мы устроены по её системному образу и подобию. И нею созданы. И наша родная планета – просто удачный инкубатор-питомник для таких, как мы. И с этим надо считаться, как бы это кому не нравилось. Из песни слов не выкинешь. Тем более что это песня о чистой и прекрасной Любви Суперсистемы к своим суперэлементам. Но мы знаем, что «Любовь и Смерть повсюду ходят рядом». И можем только догадываться, что Суперсистема делает с паразитами, пожирающими её объективно ограниченные ресурсы без пользы для неё. Мы сами в подобных случаях поступаем радикально. С гнилью, раковыми опухолями, надоедливыми насекомыми и зарвавшимися животными. А ведь мы подобны. Только немного не так, как представляли себе наши предки. И есть разница в средствах. Но об этих средствах, физико-технических и информационных, наша Наука уже кое-что знает. И хватит ли у нас ума, чтоб не подставиться под них, – зависит от нас.
Такое устройство современной Науки позволяет иначе взглянуть на её отношения с религией и магией, служивших камнем преткновения много веков для многих учёных.
Настоящий учёный не имеет права ничего утверждать бездоказательно. Это одно из основных правил научной этики. А значит, не имеет права и отрицать бездоказательно. И тем более, отзываться о своих оппонентах плохо в не принятых в научном языке выражениях. Ведь устами учёных говорит сама Наука. И отрицание – это тоже утверждение, только отрицательное.
Все повторяющиеся события по определению являются объектами Науки и подлежат научному изучению. Остальные события представляют интерес только с точки зрения перспективы их повторения или объяснения других событий. И не более. Так требует прагматичная экономная Наука.
Объект науки, религии и магии был и остаётся один и тот же – окружающий Мир. И инструмент один и тот же – знания о повторяющихся последовательностях событий в нём. И цель одна и та же – воспроизведение желаемых событий и предотвращение нежелаемых. И носители одни и те же – люди. Поэтому наука, религия и магия могли бы быть одним и тем же, но они разошлись когда-то в частностях, разделяющих их до сих пор, продолжающих ограничивать религии и магию и превративших Науку в главный фактор мирового развития. Но об этом отдельный разговор.
Как и о «лженауке» – совокупности представлений, противоречащих опыту. С нею тоже не так всё просто, как хотелось бы. Иначе принятые академиями большинства стран Земли неплохие будто бы постановления о борьбе с лженаукой не использовались бы и лжеучёными для борьбы с инакомыслящими. И о «лжемагии» и «лжерелигиях», в прямом смысле продажных, заполоняющих телеэкраны и книжные полки.
У людей есть предназначение. Жестоко заблуждаются некоторые фанатики, призывающие нас оставаться рабами природы. И совсем не правы ретрограды, призывающие к возврату назад в пещеры. И дело не в том, что пещер уже не хватит, а в том, что Мир постоянно очищается от мусора, оставляя только самое совершенное, самое приспособленное. Хаос и Смерть зорко стоят на страже Жизни, служа ей преданно и беззаветно. Паразитам не помогут никакие обряды и молитвы.
«Нельзя объять необъятное!», – сурово твердили древние мудрецы. А другие люди, соглашаясь с ними, мечтательно добавляли – «Но как хочется иногда!». Вот так и возникла наука – из желания объять необъятное. Это можно было бы считать шуткой. Но, как утверждает другая шутка, «в каждой шутке – только доля шутки». И тут уже не до шуток. Ведь остальное – правда. Та самая, которая кой-кому и глаза колет.
Вот такая сейчас Наука. Одновременно и простая, и сложная. И точная, и неточная. И уверенная, и вероятностная. И серьёзная, и весёлая. Но всегда необходимая человеку. Позволяющая ему стать Повелителем событий и не позволяющая стать раковой опухолью и целью оперативного вмешательства Суперсистемы. Людьми всегда управляли желания. А желаниями должны управлять знания.
«Нет ничего практичнее хорошей теории, освещающей путь практике».
Добро пожаловать в Науку!
Впервые опубликовано 20.03.2009 на http://www.worldphysics.narod.ru/3w.html Данилюк А.И. Данилюк Е.Ф. Как устроена Наука с её собственной точки зрения
с её собственной точки зрения
(Из серии «Как устроен этот мир»)
andan-1@yandex.ru
©Данилюк Евгения Филипповна
dan-e@yandex.ru
